ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Солнце село за горами, а на скалах еще был виден розовый отблеск заката. Тропа вела вниз, извиваясь по зеленой долине. Стоял тихий вечер, легкий ветерок шелестел листьями. Высоко над горизонтом показалась вечерняя звезда, и сразу стало темно, так как луны еще не было. Деревья, совсем недавно такие открытые и приветливые, теперь замкнулись в себе от темноты ночи. Среди холмов было прохладно и тихо; но вот небо наполнилось звездами, а горы приняли ясные очертания. Особый аромат, свойственный ночи, наполнил воздух; где-то вдали залаяла собака. Было совсем тихо, и это безмолвие, казалось, проникает внутрь скал, в деревья, во все, что окружало идущего; даже шаги его по каменной тропе не нарушали тишины.
Ум также был предельно тих. Медитация, в конце концов, – не средство получить какой-то результат, вызвать состояние, которое или было уже раньше, или могло быть в будущем. Если медитация совершается намеренно, тогда можно, конечно, получить желаемый результат; но это уже не медитация, – это осуществление желания. Желание никогда не бывает полностью удовлетворено; ему нет конца. Понимание желания, когда нет стремления его остановить или, наоборот, продолжить, – вот начало и конец медитации. Но есть еще нечто за пределами этого. Удивительно, как настойчив медитирующий: он ищет продления, он становится наблюдающим, ищущим, запоминающим механизмом, тем, кто дает оценку, накапливает, отбрасывает. Когда медитация исходит от медитирующего, тогда она лишь укрепляет того, кто медитирует, того, кто переживает. Тишина ума – это отсутствие того, кто переживает, кто наблюдает, кто сознает, что он безмолвен. Когда ум безмолвен, приходит пробужденное состояние. Вы можете порой в бодрственном состоянии воспринимать многое, вы можете испытывать, искать, вопрошать; но все это – проявление желания, воли; это формы различения и приобретения. То, что всегда находится в пробужденном состоянии, – это не желание, не результат желания. Желание питает конфликт двойственности, а конфликт – это тьма.
Богатая и с большими связями, она теперь искала духовного. Она была у католических наставников, у индийских учителей, изучала суфизм и немного познакомилась с буддизмом.
"Конечно, – добавила она, – я интересовалась и оккультизмом, а теперь пришла сюда поучиться у вас".
– Разве мудрость состоит в том, чтобы собрать побольше знаний? Позвольте спросить, чего вы ищете?
"В разные периоды жизни я стремилась к разным вещам и то, что искала, как правило, находила. У меня большой опыт и богатая и разнообразная жизнь. Я много читала по различным вопросам, была у одного из знаменитых специалистов по психоанализу, но поиски мои все еще продолжаются".
– Для чего вы все это делаете? Для чего эти поиски, будут ли они поверхностные или глубокие?
"Какой странный вопрос вы задаете. Если бы человек не искал, он прозябал бы; если бы он постоянно не учился, жизнь не имела бы для него смысла и тогда можно было бы с полным успехом умереть".
– А что вы изучаете? Что именно вы стремитесь найти и собрать в книгах, которые написаны другими о структуре общества и поведении людей, в анализе социальных и культурных различий, в изучении людей, в изучении той или иной отрасли науки или философской школы?
"Я чувствую, что если человек будет иметь достаточно знаний, это избавит его от борьбы и страданий; поэтому я собирала знания".
– Разве понимание приходит с помощью знаний? Не стоит ли знание, напротив, на пути творческого понимания? Мы, по-видимому, думаем, что накапливая факты и информацию, приобретая энциклопедические познания, мы освободимся от оков. Это совсем не так. Антагонизм, ненависть и война не прекратились, хотя все мы знаем, какие разрушения и опустошения они приносят. Знания отнюдь не устраняют все эти вещи; наоборот, они могут их стимулировать и поощрять. Поэтому не является ли важным выяснить, почему мы накапливаем знания?
"Я беседовала со многими педагогами. Они думают, что если распространить знания достаточно широко, они развеют ненависть человека к человеку и предотвратят полное разрушение мира. Я полагаю, что именно это является предметом внимания у большинства серьезных педагогов".
– Хотя мы располагаем в настоящее время весьма большими знаниями в разных областях, это не устранило жестокого обращения друг с другом, даже среди людей одной и той же группы, нации или религии. Возможно, что именно знание делает нас слепыми по отношению к другому фактору, который и приносит подлинное разрешение всех этих страданий, всего хаоса.
"А что это такое?"
– В каком смысле вы задаете этот вопрос? Можно было бы дать словесный ответ, но он лишь добавил бы несколько новых слов уже перегруженному уму. Для большинства людей знание – это накопление суммы слов или способов укрепить собственные предрассудки и верования. Слова, мысли – это сооружение, в котором пребывает идея о "я". Эта идея может расширяться или сокращаться благодаря опыту и знаниям, но основное ядро "я" сохраняется; знание и изучение никогда не в состоянии его устранить. Революция означает добровольное устранение этого ядра, этой идеи, в то время как действие, рожденное знанием, увековечивающим "я", может лишь повести к еще большим страданиям и разрушениям.
"Вы сказали, что возможен другой фактор, который и является истинным разрешением всех наших страданий. Со всей серьезностью я спрашиваю вас, что это за фактор. Если такой фактор существует, если человек может узнать его и в соответствии с ним построить свою жизнь, тогда ведь может возникнуть совсем другая культура".
– Мысль никогда не сможет его найти, ум никогда его не обнаружит. Вы хотите его узнать и строить вокруг него свою жизнь? Но ваше "я" с его знанием, с его страхами, надеждами, разочарованиями и иллюзиями никогда не сможет его открыть. А без этого открытия дальнейшее приобретение знаний, новые исследования создадут лишь новый барьер на пути к этому состоянию.
"Если вы не хотите руководить мною на этом пути, тогда я должна буду найти этот фактор сама. Но вы ведь указывали, что искания должны прекратиться".
– Если бы мы имели дело с руководством, тогда не было бы никакого открытия. Для открытия должна быть свобода, а не руководство. Открытие – это не награда.
"Боюсь, что я не понимаю сказанного".
– Вы ищете руководства для того, чтобы найти. Но если кто-то руководит вами, вы уже не свободны, вы сделались рабой того, кто знает. Тот, кто утверждает, что он знает, – раб своего знания; он также должен быть свободным, чтобы найти. Искание происходит в каждый данный момент, поэтому знание становится помехой.
"Не могли бы вы разъяснить это более подробно?"
– Знание всегда принадлежит прошлому. Все, что вы знаете, является уже прошлым, не так ли? Вы не знаете настоящего или будущего. Путь знания – это укрепление прошлого. То, что вы пытаетесь раскрыть, – это совершенно новое, а ваше знание, которое есть накопленное прошлое, не в состоянии объять всей глубины нового, неведомого.
"Вы хотите сказать, что человек должен освободиться от всякого знания, если он хочет найти Бога, любовь и т.д.?"
– "Я" – это прошлое, это страсть к накоплению вещей, добродетелей, идей. Мысль – результат этой обусловленности вчерашним днем; вы пытаетесь с помощью этого инструмента открыть непознаваемое. Это невозможно. Знание должно отступить, чтобы появилось иное.
"Но как устранить из ума знание?"
– Не существует "как". Практика любого метода лишь еще более обусловливает ум, потому что она ведет к результату. Вы получаете результат, но не ум, свободный от знания, от "я". Не существует никакого пути, но только пассивное осознание истины в отношении знания.